Что означает отмена арбитражного решения по делу юкоса? — «экономика»
29 апреля 2016 года окружной суд Гааги отменил шесть арбитражных решений, на основании которых Международный арбитражный суд в конце 2009 году посчитал себя уполномоченным рассматривать дело об экспроприации российским правительством собственности акционеров ныне несуществующей компании ЮКОС и приговорил Россию в июле 2014 года к выплате беспрецедентного штрафа в 50 миллиардов долларов. На какие вопросы все это наводит?
Что послужило основанием для отмены?
Все решения были отменены по одной простой причине: из-за отсутствия у арбитражного суда полномочий для рассмотрения дела.
По всем трем обращениям акционеров ЮКОСа арбитражный суд основывал свои полномочия на Договоре к Энергетической хартии (ДЭХ), который вступил в силу 16 апреля 1998 года и устанавливает рамки международного сотрудничества между странами Европы и другими промышленно развитыми государствами, в том числе Россией. ДЭХ предусматривает обращение в Международный арбитражный суд Гааги для урегулирования споров по международным инвестициям в энергетической сфере, в которых одно или несколько государств-подписантов противостоят другому государству-подписанту.
Россия подписала, но так и не ратифицировала ДЭХ (парламент выступил против) и изначально оспаривала полномочия суда, подчеркивая, что разбирательство носит внутрироссийский, а не международный характер.
ЮКОС — бесконечная история
Les Echos21.04.2016Кто ответит Кремлю за ЮКОС?
Deutsche Welle21.07.2015ЮКОС против России
Der Spiegel30.07.2014Черный список: 305 участников атаки на ЮКОС
На основании положений ДЭХ и международного права судьи вынесли 18 июля 2014 года обвинительный приговор России, отметив основополагающий для права принцип невозможности экспроприации без предварительной справедливой компенсации. Кроме того, дискриминационные налоговые меры могут представлять собой фактическую экспроприацию или же быть проявлением несправедливого и нечестного обращения.
Все это служит законным основанием для вынесения приговора по международному праву. Хотя штраф в 50 миллиардов долларов и выглядит впечатляюще, он опирался на зарекомендовавшие себя правовые принципы.
Как бы то ни было, сейчас Гаагский суд отметил необходимость совместимости с российским правом всех положений ДЭХ, которые упоминаются в поддержку требований акционеров, и в частности того, что касается судебных полномочий. Было решено, что налоговый и государственный характер дела предполагают подробное обсуждение юридической стороны вопроса для подтверждения обоснованности обращения в арбитражный суд.
Однако этого не было, а полномочия суда не могут опираться на одни лишь временные общие положения ДЭХ.
Судьи приняли во внимание дипломатический климат, когда вынесли обвинительный приговор России?
Оснований для подобного утверждения нет. Мотивы прочны и отличаются неоспоримой юридической ортодоксальностью: соглашение сторон, залог арбитража, должно быть бесспорным. Арбитраж не может проводиться без согласия участников.
Арбитраж между инвесторами и государствами сейчас вызывает недоверие у большей части европейского политического класса: споры вокруг Транстихоокеанского партнерства и предпочтения Европы в пользу постоянного суда служат наглядным тому примером. Несправедливая и плохо проинформированная критика не позволила провести конструктивные дебаты.
Поэтому решение об отмене приговора по делу ЮКОСа должно призвать международных судей к чрезвычайной осторожности с мотивациями и рациональностью решений, которые касаются суверенных сторон.
Чего ждать дальше?
Юридическая сага продолжится. Гаагский суд был, без сомнения, уполномочен рассматривать обоснованность решения. Однако на его постановление тоже будет подана апелляция.
В независимости от ее результатов (за исключением маловероятной перспективы соглашения сторон) вполне возможен вариант кассационного разбирательства. Такие споры тянутся годами.
Постановление Гаагского суда подлежит немедленному исполнению, однако это, наверняка, касается только стоимости тяжб, а не отмены приговоров. В любом случае акционеры ЮКОСа могут потребовать отсрочки исполнения, по меньшей мере, до очередной апелляции.
На практике принятые меры вроде арестов имущества могут остаться в силе (и даже быть приняты новые). Однако собственно исполнение решения будет отложено до конца разбирательства вокруг отмены решения.
Во Франции отмена решения суда в стране, где оно выносилось, не является сама по себе мотивом для отказа от признания и исполнения. В теории французские инстанции могут проигнорировать решение Гаагского суда.
Но только в теории, потому что во всем этом необходимо проявить осторожность.
Обнуление счетчиков в матче Россия-ЮКОС может получить последствия и в плане иммунитета суверенных государств. Решение Гаагского суда было принято на фоне целого законодательного течения, которое касается иммунитета государственной собственности.
Бельгия в срочном порядке приняла пророссийский закон в этой сфере. То же самое касается и Франции: статья 24 законопроекта Сапен 2 от 30 марта 2016 года (под предлогом прояснения до настоящего времени действительно весьма мутной ситуации с иммунитетом государственной собственности), по всей видимости, продиктована в большей степени юридическими, а не дипломатическими соображениями.
Она предполагает оградить от арестов дипломатическое имущество и в частности банковские счета посольств, за исключением случаев, когда государство добровольно и в письменном виде отказалось от подобной защиты.
Это противоречит международному соглашению, которое Франция подписала, ратифицировала и активно отстаивала: Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. Она сводит к единому знаменателю иммунитеты всех подписантов (в том числе и России).
Пусть этот договор еще не вступил в силу, Франция не должна ему противоречить в силу необходимости соблюдения международных обязательств. Кстати говоря, именно на это косвенно указывал Кассационный суд, когда потребовал отказа от дипломатической собственности в решении по Конго 13 мая 2015 года.
Французские законодатели же (без сомнения, в дипломатических целях) собираются перечеркнуть решение Кассационного суда и подпись Франции под международным оглашением. Будем надеяться, что развитие дела ЮКОСа позволит хоть что-то тут изменить.
А пока что нужно, не дожидаясь вступления в силу ооновской конвенции, подстроить под нее существующее законодательство, исходя из ее буквы и духа.
Эли Клейман, адвокат, специалист по арбитражным и международным делам
