Австралопитек люси отмечает свое сорокалетие
Ровно 40 лет назад американский палеонтолог Дональд Джохансон нашел в Эфиопии первый скелет австралопитека афарского, получивший собственное имя Люси. Этим костям суждено было совершить настоящий переворот в антропологии.
О том, как была сделана эта находка, Джохансон рассказал в интервью Эвену Келловею.
Дональд Джохансон и Люси в 1982 году
«Чувствую, что нам повезет», – написал ученый в своем полевом дневнике утром 24 ноября 1974 года, всего за несколько часов до того, как подобрал остатки Люси в каменной осыпи. Дальнейшее изучение окаменелостей показало, что они имели редчайшую для антропологии комплектность скелета – порядка 40% – и датировались возрастом в 3,2 млн лет назад.
71-летний Джохансон, сегодня работающий в университете Аризоны, вспоминает подробности дня, сделавшего его знаменитым.
Что знали ученые о ранней эволюции человека до Люси?
Перед моими открытиями на местонахождении Хадар в Эфиопии у нас было относительно мало ископаемых видов и буквально горстка окаменелостей примерно трехмиллионолетней давности. Это фрагмент руки, один зуб, кусок челюсти и чуть-чуть черепа.
Но у нас не было ни малейшего представления о том, на что походили эти ранние гоминиды.
Как вы оказались в Эфиопии в начале 1970-х годов?
Молодой геолог Морис Тайеб (которые сейчас работает директором по исследованиям в Европейском исследовательском центре наук о Земле в Экс-ан-Прованс) в те времена изучал регион Афар и в ходе предварительных работ в конце 1960-х годов наткнулся на район, очень богатый окаменелостями. Он попросил меня сопровождать его в 1972 году в Афар и мы вместе провели шесть недель в поле.
Мы были поражены высокой концентрацией окаменелостей, мощными осадочными породами и слоями вулканического пепла, благодаря которым могли рассчитывать на достоверные геохронологические датировки. На следующий год мы решили поставить наш лагерь в Хадаре, там, где река Аваш поворачивает к востоку, и время от времени работаем там до сих пор.
Как проходила экспедиция?
Это было очень далеко! Там не было даже асфальтированных дорог, поэтому у нас постоянно возникали проблемы со снабжением.
Положительным моментом был постоянный источник пресной воды – река Аваш. Зато температура регулярно поднималась до 43-46 градусов по Цельсию, а мы жили в маленькой простой палатке.
Пару лет назад я побывал там снова, и это далось мне намного труднее, чем в те времена, когда мне было 28 лет. Чтобы работать в таком месте, вам необходима серьезная мотивация.
Расскажите о 24 ноября 1974 года…
Это было воскресенье и с утра я заполнял полевой дневник. «Я ощущаю везение, я уверен, что нам предстоит важное открытие», – такую я сделал запись. Мы только учились искать окаменелости сами и обучали этому наших коллекторов.
В начале сезона 1974 года один из эфиопских коллег как раз нашел несколько челюстей, и мы возлагали большие надежды на этот год.
Тем не менее, в воскресенье я не собирался идти на поиски сам. Мой аспирант буквально уговорил меня, потому что нужно было закончить картирование найденных окаменелостей.
Мы несколько часов провели на местонахождении, а когда возвращались к машине, я глянул через плечо и увидел маленькую локтевую кость, которую мы пропустили утром. Я сразу же понял, что это гоминид.
Она не была похожа на обезьянью, и конечно, не могла принадлежать никому из антилоп. Подойдя поближе, я понял, что это остатки предка человека.
Но она была очень маленькой. А потом, к моему великому удивлению и радости, выше по склону мы увидели другие фрагменты скелета, вывалившиеся из разрушенного эрозией обрыва.
Мы нашли несколько костей ног и маленький кусочек челюсти. После двух недель раскопок была собрана большая часть скелета.
Но нас очень расстроило то обстоятельство, что почти весь череп уже уничтожила эрозия. Все, что мы от него имели – довольно большой фрагмент затылочной кости, достаточный для того, чтобы понять, что размеры мозга были небольшими.
Но само по себе это было восхитительно – на протяжении двух недель наблюдать, как совмещаются остатки, как оживает Люси.
Как изменились ваши представления о Люси за 40 лет?
Теперь мы знаем, что в ее скелете остались следы древесного происхождения. В 1970-х мы были закрыты для идеи о том, что Люси и ее вид, вероятно, много времени проводил на деревьях.
Открытия Australopithecus afarensis в других местах – а сейчас нам известно порядка 400 их образцов – показал, что они были широко распространены географически. Вероятно, это отражает определенный уровень адаптивности данного вида, что способствовало его выживанию в долгосрочной перспективе.
Вы никогда не пробовали представить образ жизни Люси?
Шесть лет назад я впервые посетил Гомбе (национальный парк Гомбе в Танзании, известный тем, что там Джейн Гудолл изучает диких шимпанзе), и видел там двух самок шимпанзе. Они прошли мимо меня на четвереньках, неся на спинах детенышей.
Нас разделяло около полуметра. И тогда я подумал – может быть, Люси носила своего детеныша так же? Возможно, она жила в таких же природных условиях?
В ее стае было 25-30 особей. Вили ли они гнезда, как шимпанзе?
Эта поездка помогла мне почувствовать, как близки окаменелости к реальной жизни.
Почему людям так интересна Люси?
Не думаю, что дело только в имени Люси, но его действительно легко запомнить. Детям очень нравится это ласковое название, оно помогает представить себе некое живое существо, которое когда-то на самом деле было живым.
Может быть, играет свою роль то, что она была женщиной – ведь многие годы мы говорим об «эволюции мужчины» (здесь игра слов: в английском языке слово man обозначает и человека вообще, и мужчину. – прим. перев.). Это очень важно для всех нас, ведь каждый в детстве задавал себе вопросы – кто я, откуда я родом?
А Люси – это такой предок, с которым людям нравится себя идентифицировать.
Статья опубликована журналом Nature
